Карибский кризис: за кулисами истории

Карибский кризис — международная конфликтная cитуация (октябрь 1962), вызванная размещением советских ракет среднего радиуса действия на Кубе (кодовое название «Мероприятие «Анадырь»). Энциклопедия российско-американских отношений XVIII – XX века. М., 2001 г.

Те далекие от нас события более чем 60-летней давности до сих пор привлекают внимание историков и политиков. Но в нашей стране, России, события Карибского кризиса имеют далеко неоднозначную оценку.

Некоторые авторы в русле «традиции», положенной выступлением А.Н. Шелепина на Октябрьском 1964 г. Пленуме ЦК КПСС, видят в них только еще одно из проявлений «волюнтаризма» тогдашнего Первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева. Другие не могут простить последнему «унижение СССР», связанное не только с самим выводом советских ракет с Кубы, но и демонстрацией их — «изделий Р-14», предоставлением их для наблюдения самолетам военной разведки США… Третьи, вслед за зарубежными пропагандистами от истории, обвиняют СССР в провоцировании «горячей войны».

Но, все ж таки, как представляется, окончательное «подведение итогов» должно основываться на анализе и учете ВСЕЙ СОВОКУПНОСТИ исторических ФАКТОВ, чего, как раз, и не достает очень многим из приведенных нами суждений и авторских позиций.

Не претендуя на обладание «абсолютной истиной», позволю все же привести некоторые неизвестные широкой аудитории факты, приглашая заинтересованных читателей ЗАГЛЯНУТЬ ЗА КУЛИСЫ истории, пристальнее присмотреться к тому, что происходило 62 года назад на огромном пространстве от столицы Чукотки Анадыря до Вашингтона и других мировых столиц.

Внешняя канва тех событий достаточно хорошо известна: 14 октября 1962 г. самолеты разведки ВВС США обнаружили на Кубе советские ракеты, представлявшие реальную угрозу безопасности США. Американский президент Джон Ф. Кеннеди потребовал от советского правительства вывода ракет.

Конечно, события Карибского кризиса, как и многих других кризисов 1960 – 1980-х годов, могли реально поставить мир на грань ракетно-ядерной или Третьей мировой войны.

Такова краткая фабула той далекой истории, за которой скрываются кардинальные повороты мировой политики, подлинные триумфы и мнимые поражения.

А началась эта история со стремления Советского Союза добиться баланса ядерного паритета с США, укрепить собственную безопасность и оборону, и гарантировать независимость и безопасность Республике Куба.

Напомним, что к тому времени администрация США придерживалась внешнеполитической стратегии «отбрасывания коммунизма», провозглашенной Дуайтом Эйзенхауэром еще в феврале 1954г., основой которой являлось военное, в том числе ядерное, превосходство США и откровенно демонстрируемая угроза применения вооруженной силы.

К 1962 г. США не только увеличили число своих военных баз по периметру границ СССР, но и развернули батареи стратегических ракет «Юпитер» в Турции – 15, Италии – 60, Великобритании – 90. И планировали их размещение в Японии, что было призвано изменить как пропорциональность ядерных зарядов и их носителей в отношении 17:1 в пользу США, так и сократить «подлетное время», являющееся важной стратегической характеристикой ядерного сдерживания.

Отметим и следующее важное, но практически неизвестное современникам обстоятельство. Опираясь на свое мнимое научно-техническое превосходство, США полагали, что отныне космические и иные технические средства разведки надежно гарантируют безопасность страны и поэтому решили перенести тяжесть разведывательной деятельности с агентурной разведки на техническую. Из этой — оказавшейся впоследствии ложной — посылки, между прочим, был сделан и достаточно сомнительный — в плане контрразведки, обеспечения безопасности страны, — вывод о том, что в разведывательном противоборстве отныне центр тяжести также надо перенести с агентурной защиты государственных секретов на техническую, акцентировав основное внимание на противодействие техническим видам разведки, в частности, космической разведке противника.

При этом США удалось добиться в разведывательной области крупного успеха: офицер ГРУ полковник О. Пеньконский (арестован 10 октября 1962 г.), пользуясь своей близостью к маршалу артиллерии С.С. Варенцову, сумел добыть и передать ЦРУ данные о ракетных войсках стратегического назначения (РВСН) СССР. Между прочим, Пеньковский рекомендовал ЦРУ в случае возникновения вооруженного конфликта разместить в Москве и привести в действие миниатюрные ядерные боезаряды, парализовав, тем самым, стратегический центр управления страной.

Однако, как стало известно из рассекреченных архивов Белого дома, еще за год до описываемых событий, в марте 1961 г., только вступивший в после инаугурации в должность президента США Джон Кеннеди санкционировал проведение подготовленной при прежней администрации операции по высадке десанта кубинских контрреволюционеров в заливе Кочинос на Кубе. Провал которой 17 апреля стал причиной отставки многолетнего директора ЦРУ Аллена Даллеса.

2,5 тысяч наемников ЦРУ, высадившихся на Кубе, были разгромлены в течение трех дней, а более тысячи из них попали в плен, рассказав о планах ЦРУ по свержению правительства Фиделя Кастро.

Признав ответственность за провал вторжения на Кубу, уже в августе того же 1961 г. Джон Кеннеди санкционировал подготовку новой тайной операции против Кубы под кодовым названием «Мангуста», предусматривавшей возможность поддержки высадки кубинских «контрас» армией и ВМС США.

Отметим при этом, что общественности о плане «Мангуста» стало известно только в 1975 г. в ходе расследования деятельности ЦРУ США комиссией сенатора Черча.

План «Мангуста» предусматривал два этапа:

— август-сентябрь 1962 г. — подготовка и начало антикастровского «повстанческого» движения на Кубе;

— октябрь — организация «народного восстания» при поддержке американских спецслужб и войск с возможной высадкой американского десанта на остров.

Подготовку кубинских «контрас» для высадки на Кубу осуществляло специальное подразделение ЦРУ «W» в Майами, насчитывавшее более 600 оперативных сотрудников и подготовившее более трех тысяч кубинских контрреволюционеров.

Антикастровские силы имели в своем распоряжении свыше 80 судов, которые неоднократно в октябре выходили в море и 17 ночей подряд ждали сообщения о «начале антикастровского восстания на острове», что должно было стать сигналом для начала высадки десанта «контрас».

С мая 1962 г. к подготовке заключительной фазы операции «Мангуста» был подключен Пентагон, готовивший планы интервенционистских действий против Кубы. 23 августа 1962 г. Кеннеди приказал активизировать меры по «намеренному разжиганию полномасштабного восстания против Кастро». Что, помимо прочего, свидетельствует о полном фиаско американской разведки по получению объективной информации о происходящих на острове событиях. Лишь 16 октября, после обнаружения советских ракет на Кубе, президент США отказался от завершения оперативного плана «Мангуста».

Стоит отметить, что уже в апреле 1962 г. советская разведка получила информацию о содержании плана «Мангуста» и реальных мерах по его выполнению. Аналогичной информацией располагала и разведслужба Республики Куба. Некоторые сообщения зарубежных резидентур КГБ по Карибскому кризису и подготовке американской интервенции против Кубы были опубликованы в приложениях к пятому тому «Очерков истории российской внешней разведки».

Для кубинского, да и советского руководства, к маю 1962 г. сложилась ситуация во многом аналогичная периоду перед началом Великой Отечественной войны, — они знали об агрессивных планах и приготовлениях «западного соседа» и в этой связи должны были принимать соответствующие политические решения.

Именно в этой обстановке Совет Обороны СССР принял 15 мая решение об оказании военной помощи Кубе и развертывании на ее территории Группы советских войск (ГСВК) численностью в 51 тыс. военнослужащих — реальная же ее численность к концу сентября составила 41 тыс. чел. Также предполагалось развертывание здесь Отдельной ракетной дивизии, что должно было служить гарантией независимости и суверенитета Кубы. Всего же планировалось поставить здесь на боевое дежурство 36 баллистических ракет Р-12 (по западной терминологии «СС-4»), 24 ракеты Р-14 («СС-5»), 6 бомбардировщиков Ил-28 и истребители прикрытия Миг-21.

В СССР решение о создании ГСВК принимали Н.С. Хрущев, министр обороны Р.Я. Малиновский, министр иностранных дел А.А. Громыко, заместитель председателя совета министров Д.Ф. Устинов, секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев.

Единственное, что может вызывать недоуменные вопросы, так это тот факт, что командующим создаваемой группировки ГСВК был назначен командующий Северо-Кавказским военным округом генерал-лейтенант Исса Александрович Плиев, дважды Герой Советского Союза, но ранее в боевой обстановке командовавший кавалерийскими частями.

О принятом решении о создании военной базы на Кубе не был проинформирован даже В.Е. Семичастный, в октябре 1961г. ставший председателем КГБ СССР. Впрочем, понимая свою недостаточную компетентность, Семичастный и не пытался вникать в драматические события, связанные с возникновением и эскалацией кризиса, предоставив полную свободу действий своему первому заместителю Ивану Павловичу Ивашутину и начальнику разведки КГБ Александру Михайловичу Сахаровскому – за их подписями в архивах находится большинство документов, связанных с этими событиями.

В целом же предпринимаемы «асимметричные» меры «Мероприятия «Анадырь»» должны были изменить стратегическую расстановку сил на мировой арене, а о создании советской военной и военно-морской баз на Кубе планировалось объявить в ноябре того же года во время первого официального визита Н.С. Хрущева на Кубу.

Следует особо подчеркнуть, что подобная практика заключения секретных соглашений имела и имеет поныне широкое распространение, и единственное, в чем можно было упрекнуть советского лидера, это в отступлении от официально провозглашенного «ленинского принципа» внешней политики — отказа от заключения тайных договоров. В то же время эта мера в конкретных условиях обстановки была абсолютно оправдана с военной и политической точек зрения, и не противоречила нормам и принципам международного права.

В конце мая Генеральный штаб приступил к подготовке и осуществлению стратегического мероприятия «Анадырь», как официально именовалась операция по созданию советской военной базы на Кубе.

Несмотря на разветвленную разведывательную сеть на Кубе, наличие американской военной базы на острове (в Гуантанамо), с одной стороны, а с другой — дальние морские коммуникации, вовлечение в подготовку транспортных караванов десятков тысяч военнослужащих и гражданских специалистов, десятков судов, американская разведка просмотрела переброску многотысячного воинского контингента и средств вооружения, включая ракетные комплексы, бомбардировочную и истребительную авиацию и ядерные боезапасы. (Всего на остров были доставлены 158 ядерных боезарядов, причем только 24 из них к моменту начала «горячей фазы» конфликта оставались неразгруженными).

Оглашение этого факта в 1992 г. повергло в шок бывшего в период Карибского кризиса министром обороны США Роберта Макнамару. Который тотчас же очень эмоционально вознес хвалу в адрес Господа, предотвратившего мировую катастрофу — настолько близок оказался мир к ядерному апокалипсису.

Первые эшелоны советских войск прибыли на Кубу 26 июля и приступили к оборудованию стартовых позиций ракет и военных городков. Еще 22 августа, когда советские войска уже приступили к строительству стартовых позиций ракет, Кеннеди одобрил эскалацию военных приготовлений по плану «Мангуста», а 21 сентября по просьбе Р. Макнамары утвердил активизацию разведывательных полетов У-2 над Кубой.

При этом к 19 сентября Кеннеди получил 4 сводки оценок национальной разведки — главный информационный документ разведсообщества США для президента и других высших должностных лиц администрации, в которых ничего не говорилось о присутствии советских войск на Кубе или об угрозах безопасности США со стороны СССР и Кубы.

Только 16 октября 1962 г. специалисты авиаразведки США уверенно дешифровали на полученных аэроснимках стартовые позиции батарей ПВО, о чем в тот же день было доложено президенту.

17 октября было совершено 6 разведывательных полетов авиации США над Кубой. А всего с 4 октября по 8 ноября были зафиксированы 124 разведывательных полета самолетов США.

В тот же день, 16 октября, в Овальном кабинете Белого дома в Вашингтоне собралось заседание кризисного штаба в составе вице-президента Линдона Джонсона, госсекретаря Дина Раска, помощника президента по национальной безопасности Макджорджа Банди, министра обороны Роберта Макнамары, директора ЦРУ Дэвид Маккоуна и министра юстиции, брата президента Роберта Кеннеди.

«Все были в шоке, — вспоминал об этом заседании Роберт Кеннеди. — Такого поворота событий никто не ждал. Да, Хрущев обманул нас, но мы и сами себя обманули…».

Это был первый крупнейший провал американской разведки — не только ЦРУ, но и РУМО, Агентства национальной безопасности (АНБ), разведок видов вооруженных сил — ВВС и ВМС, призванных выявлять существующие и возникающие угрозы безопасности США.

Разведка оценивала численность советского воинского контингента на Кубе в 8 тысяч военнослужащих, не предполагая наличия батарей баллистических ракет и ядерных боезарядов, а поэтому одним из первоначальных предложений было уничтожение стартовых позиций батарей ПВО авиаударами. При том, что участники совещания полностью отдавали себе отчет в том, что они являются оборонительным оружием и не могут представлять угрозу безопасности США.

На прямой вопрос президента министр обороны Р. Макнамара ответил, что он не может гарантировать стопроцентное уничтожение батарей ПВО при воздушном ударе. И именно поэтому это предложение было снято.

Но Пентагон привел вооруженные силы страны в состояние повышенной боеготовности и начал готовить как морскую блокаду Кубы, так и операцию по высадке на Кубе десанта.

18 октября кризисный штаб принимает решение о начале морской блокады Кубы. Позднее, после сообщения Джона Кеннеди в радиообращении к нации об установлении морской блокады острова, аналогичный «кризисный штаб» из высокопоставленных сотрудников КГБ, ГРУ, министерства обороны, МИДа и ЦК КПСС с круглосуточным рабочим режимом работы до 27 октября образуется и в Москве.

В обстановке строгой секретности 20 октября полученные разведснимки советских позиций на Кубе были переданы американцами послами правительствам Великобритании, Канады, Франции и ФРГ с тем, чтобы подготовить их к участию в конфликте на стороне США, а 25 октября они были опубликованы в американской печати.

В радиообращении к нации 22 октября Джон Кеннеди заявил об установлении морской блокады для того, чтобы «остановить процесс размещения баллистических ракет на Кубе».

Малоизвестным сюжетом событий «октябрьского ракетного кризиса» является поход 4 советских дизельных подводных лодок Северного флота к Кубе. Они вышли из Мурманска 1 октября и 21 – 22 октября вошли в установленную американцами «карантинную зону».

Еще одним взаимным сюрпризом стал тот факт, что размещенная на дне Атлантики американская гидроакустическая система разведки SOSUS засекла поход советских субмарин, и ВМС организовали их преследование. Но только 2 подлодки американцам удалось принудить к всплытию.

Подлодка «Б-4» под командованием капитана I ранга Рюрика Бекетова так и не была обнаружена американскими ВМС в ходе беспрецедентной по масштабам и сосредоточению сил противолодочной операции в Саргассовом море. Четвертой обнаруженной подлодке также удалось уйти от преследования.

27 октября во время разведывательного полета зенитной ракетой над территорией Кубы был сбит американский самолет-разведчик У-2 и погиб 25-летний пилот майор Рудольф Андерсон, ставший единственной американской жертвой этого конфликта. Но Кеннеди не стал акцентировать внимание на этом трагическом инциденте, понимая, что право не на его стороне, а также делая ставку на прямые и секретные переговоры с советским лидером.

Как известно, 28 октября Н.С. Хрущев впервые признал факт присутствия советских ракет на Кубе и согласился на их эвакуацию под контролем США.

При этом Кеннеди конфиденциально обязался в течение шести месяцев демонтировать американские ракеты «Юпитер» в Турции и Италии, отказаться от их размещения в Японии и гарантировал неприкосновенность «острову Свободы».

Фактически тогда же на Кубе появилась советская военная база в Лурдесе, являвшаяся форпостом советской технической разведки в Западном полушарии и ликвидированная только в 2002 г.

Следует подчеркнуть, что принятые на себя американской администрацией обязательства свято соблюдались даже после гибели Джона Кеннеди в ноябре 1963 г. в ходе предвыборной кампании в Далласе.

Взаимные обязательства США и СССР привели, с одной стороны, к началу деэскалации кризиса, установлению прямой «горячей линии» телефонной связи между руководителями двух мировых держав, а, с другой — к коренному пересмотру США всей своей внешнеполитической стратегии.

Что нашло свое завершение в 1964 г. при переходе к доктрине «наведения мостов» или «расшатывания социализма изнутри». Это также означало коренную перестройку всей разведывательно-подрывной деятельности против государств социалистического содружества.

Необходимо, однако, сказать и еще об одной стороне этого процесса, оставшейся, по сути дела, «за кулисами» истории. Речь идет об участии в разрешении конфликта посольских резидентур Главного разведывательного управления (ГРУ) Министерства обороны и Первого Главного управления (ПГУ) КГБ СССР.

Эта неафишируемая сторона дела состоит в том, что еще в мае 1961 г. братом президента и министром юстиции Робертом Кеннеди по собственной инициативе был установлен контакт с сотрудником ГРУ в Вашингтоне в должности атташе посольства СССР по вопросам культуры и редактора журнала «Soviet Life Today» Георгием Никитовичем Большаковым.

На первой же встрече Роберт Кеннеди предложил Большакову «установить неофициальный обмен мнениями» по различным вопросам международного и двустороннего характера. При этом обеими сторонами ясно понималось, что речь идет о конфиденциальных отношениях высшего уровня, идущих от имени руководителей государств и в целях установления лучшего понимания позиций друг друга. Следует отметить, что, в принципе, подобная практика «неофициальных», зондажных отношений имела и имеет широкое распространение в мире.

Вопрос о предложении Кеннеди рассматривался Президиумом ЦК КПСС, который и дал соответствующую санкцию и инструкцию Большакову по контактам с Робертом Кеннеди. Всего с мая 1961 по октябрь 1962 г. у Большакова состоялось более 40 встреч с Робертом и Джоном Кеннеди, в том числе в неформальной домашней обстановке.

Однако после обнаружения позиций зенитных ракет на Кубе, Роберт Кеннеди обратился к Большакову за соответствующими разъяснениями, которых советский дипломат объективно не мог дать. (О доставке советских войск на Кубу не знал даже посол в Вашингтоне А.Ф. Добрынин).

Следует подчеркнуть, что политическая мудрость президента США Джона Кеннеди была такова, что он, допуская возможную неискренность Большакова либо связанных с ним советских представителей, решился на беспрецедентный по мужеству поступок — обратиться напрямую к советскому резиденту в Вашингтоне: 22 октября советника посольства СССР «Фомина» (под этой фамилией в США работал резидент КГБ Александр Семенович Феклисов) попросил о встрече известный в то время обозреватель телеканала Эй-би-си Джон Скали.

После ряда зондажных бесед, 26 октября Скали «по поручению высочайшей власти», то есть президента страны, передал Феклисову американские предложения по урегулированию конфликта:

1. СССР демонтирует и вывозит с Кубы ракетные установки под контролем ООН;

2. США снимают морскую блокаду Кубы;

3. США берут на себя обязательство не вторгаться на Кубу.

При этом Скали подчеркнул, что президент США «не хочет войти в историю как второй Тодзио» – премьер-министр Японии в 1941 – 1944 г., — казненный по приговору Международного Токийского трибунала в декабре 1948 г., и добивается разрешения кризиса мирным путем.

Вечером того же дня в телефонном разговоре «Фомина» в присутствии Добрынина Роберт Кеннеди подтвердил послу условия соглашения, ранее переданные «советнику Фомину».

Но тут же ему было передано встречное требование демонтировать американские «Юпитеры» в Турции. После телефонной консультации с братом, Роберт Кеннеди, дал согласие на это, особо оговорив ряд условий: во-первых, демонтаж будет осуществлен через 3–5 месяцев после вывоза советских ракет с Кубы, и, во-вторых, что эта договоренность будет храниться в строгой тайне и ее не включат в официальный текст соглашения по деэскалации конфликта.

Это было необходимо Кеннеди для «сохранения своего лица» в период подготовки к очередным президентским выборам.

Парадоксально, но факт — посол Советского Союза А.Ф. Добрынин отказался отправить официальную телеграмму в Москву с предложениями от имени президента США, и информация эта ушла в Центр по каналу советской разведки.

Американские компромиссные предложения, как известно, были приняты, и на следующий день в прямой диалог с Джоном Кеннеди вступил Н.С. Хрущев.

Продолжением этой истории стало заключение в последующие годы договоров о запрете ядерных испытаний в трех средах (1963 г.) и о нераспространении ядерного оружия (1964 г.). За этим последовало интенсивное обсуждение учеными последствий «обмена ядерными ударами» и открытие эффекта «ядерной зимы», фактически исключившего ядерное оружие из арсенала человечества.

Изменились также внешнеполитическая стратегия и тактика США в мире: Кеннеди поручил своим советникам разработать такую новую доктрину, которая бы по-прежнему отвечала интересам США, не создавая при этом угрозы прямой военной конфронтации.

Такая стратегия была разработана, получила название «доктрины «Наведения мостов»», а ее основным содержанием являлось «институционное проникновение в структуры Советского Союза и других его стран — сателитов». Официально эта внешнеполитическая доктрина была принята в феврале 1964 г. приемником Кеннеди Линдоном Джонсоном, но это уже совсем другая история.

В заключение следует отметить, что в Центре изучения политики имени Вудро Вильсона в США уже на протяжении более трех десятков лет реализуется международный исследовательский проект под названием «Холодная война», в рамках которого, в частности, издается одноименный периодический бюллетень.

Целью этого проекта является раскрытие на основании архивных документов и сравнительных исследований подлинной подоплеки и содержания тех или иных событий эпохи глобального американо-советского противостояния 1946 – 1991 годов.

И делается это, надо полагать, не только из «любви к исторической истине», но и с определенным прицелом на будущее. Хотя, как показывает история, это и не исключает повторного наступления США «на те же самые грабли». Как это было, например, с интервенцией 2003 г. против Ирака.

В России же, насколько нам известно, аналогичных исследований не проводится. И вряд ли это является оправданным.

Еще до самого недавнего времени в зале вашингтонского ресторана «Оксидентал», где состоялась первая встреча Скали с «Фоминым» — Феклисовым, висела мемориальная бронзовая табличка: «В напряженный период Карибского кризиса (октябрь 1961г.) таинственный русский мистер «X» передал предложения о вывозе ракет с Кубы корреспонденту телекомпании Эй-би-си Джону Скали. Эта встреча послужила устранению угрозы возможной ядерной войны».

В этом тексте скрыта попытка американской стороны задним числом «подправить» реальный ход исторического процесса, заставить СССР «капитулировать» вопреки исторической правде.

Остается только добавить, что за многолетнюю плодотворную службу в советской разведке, в том числе за решительные смелые действия советского резидента, Александру Семеновичу Феклисову 15 июня 1996 г. было присвоено звание Героя Российской Федерации.

Разведчику довелось увидеть свое киновоплощение в американском фильме «Тринадцать дней», снятом по одноименной книге воспоминаний Роберта Кеннеди.

Ушел прославленный разведчик из жизни на 94 году жизни 26 октября 2007 г.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.